Имеет ли право психически больной человек жениться
В данном случае ситуация следующая. Если мужчина уже признан судом недееспособным, то в брак он вступить не сможет. Это прямо запрещено действующим семейным законодательством.
В случае же, если мужчина еще официально не признан недееспособным, но имеется расстройство, ввиду которого он может быть таковым признан, — тогда шансы есть.
Но раз человек находится в психоневрологическом интернате, то, скорее всего, он признан недееспособным в судебном порядке. Это обстоятельство нужно перепроверить, так как бывают и исключения. Не всегда в интернате находятся именно недееспособные в смысле гражданского законодательства.
- 2019-08-04 20:28:21
Существуют случаи, когда один из брачующихся заключает брак с лицом, который не только имеет в своем анамнезе психическое заболевание, но и признан в судебном порядке недееспособным. Подобные ситуации редки, но, тем не менее, встречаются.
Например, подобная ситуация может возникнуть при ремиссии недееспособного психически больного лица. Ещё более редки, но также встречаются случаи, когда оба из вступающих в брак являются недееспособными лицами.
Какова цель подобных действий, несмотря на прямой запрет статьёй 14 Семейного кодекса Российской Федерации заключения брака с недееспособным лицом, – «тайна за семью печатями».
На практике у наших клиентов чаще всего возникают следующие вопросы, относительно указанной проблемы:
Как узнать, является ли жених либо невеста (в зависимости от кого исходит вопрос) лицом недееспособным? Дело в том, что в настоящее время, информация о наличии или отсутствия у человека нахождения на учете у психиатра, о недееспособности данного человека является врачебной тайной. И это даёт недобросовестным лицам, неважно, самим вступающим в брак или их родителям, скрывать как наличие психического заболевания, соответственно, у невесты (жениха), так и недееспособность данного лица.
В итоге портится статистика браков и разводов в отдельно взятом населенном пункте, в регионе, и по стране Российская Федерация в целом.
Можно ли признать брак, заключенный с недееспособным лицом, действительным? Довольно важный вопрос, учитывая равенство прав и свобод супругов. Тем более, что могут возникнуть различные нюансы в каждом конкретном казусе из подобных ситуаций.
Если недееспособным лицом был заключен брак, а, впоследствии, расторгнут по инициативе другого супруга, то можно ли взыскать алименты на содержание недееспособного с инициатора развода? Так как семейный кодекс при определенных обстоятельств устанавливает обязанность содержание одним супругом другого супруга, в т. ч. и бывшими.
Что лучше, если выяснилось, что брак заключен с недееспособным лицом, — расторгнуть брак или признать его недействительным? Подобный вопрос, как правило, имеет в своей «подоплеке» финансовую сторону проблемы.
Можно ли пройти перед бракосочетанием медицинское обследование, чтобы выяснить заболевания будущего супруга (соответственно, будущей супруги), в т. ч. на наличие психических заболеваний и как я узнаю об этом, если таковые заболевания будут обнаружены? Вопрос также может быть сложен для разрешения из – за врачебной тайны.
Может ли регистратор органа ЗАГС узнать о недееспособности одного из супругов? Насколько это этично, если регистратор ЗАГСа откажет в регистрации брака с недееспособным лицом? Данный вопрос тем более актуален, что существуют ситуации, когда регистратору ЗАГСа заведомо известно о недееспособности одного из супругов, например, в результате близкого знакомства с родителями такого лица.
Является ли этичным или законным для регистратора органа ЗАГС отказать в приеме заявления на регистрацию брака, если у данного регистратора ЗАГСа возникнут подозрения на психическое заболевание или недееспособность лица, желающего вступить в брак? В данном случае казус больше связан с должностной инструкцией регистратора ЗАГСа и её соответствия законодательству.
Можно ли взыскать компенсацию морального вреда с опекуна недееспособного, причиненного обманом со стороны опекуна о здоровье подопечного? Подобный вопрос является одним из сложнейших для разрешения, т. к.
о недееспособности одного из супругов и о наличии у него опекуна выясняется уже «постфактум» после заключения брака.
Перечень приведенных вопросов не является исчерпывающим, ведь каждая правовая ситуация уникальна и требует индивидуального подхода для поиска оптимального решения и построения линии защиты прав и законных интересов доверителя.
В процессе разрешения ситуации наши клиенты чаще всего со следующими проблемами:
Самой первой проблемой является выяснение, является ли будущий супруг (или будущая супруга) недееспособным (-ой). Далеко не каждый из потенциальных брачующихся согласится пройти медицинское обследование, да ещё и с согласием предоставить информацию о результатах медицинского обследования будущему супругу (будущей супруге).
К тому же, в Российской Федерации это далеко не распространено, если только в Москве, да в Санкт – Петербурге. В итоге о психическом заболевании, а, тем более, о недееспособности, второго супруга выясняется только после заключения брака, иногда даже после рождения ребенка или детей.
Второй проблемой является дискуссионная ситуация, относительно возможности лишения родительских прав в отношении детей второго супруга, являющегося недееспособным. Что бы ни говорили медицинские работники, на самом деле лица с психическими заболеваниями, недееспособные лица могут родить ребенка.
Но вот смогут ли его воспитывать – это очень большой вопрос.
Следующей проблемой является ситуация насколько необходимо и правомерно, после признания брака с недееспособным лицом недействительным, возврат выплат к бракосочетанию, выплаченных работодателем. Ведь в данной ситуации присутствует обман со стороны второго супруга, а супруг, получивший от работодателя вышеуказанные денежные средства, является потерпевшим.
Иными словами, со стороны потерпевшего супруга можно усмотреть признаки невиновного причинения вреда. А, как правило, работодателя не согласны с такой трактовкой последствий недействительности брака по причине недееспособности второго супруга или его психического заболевания.
Если в браке с недееспособным лицом рождается ребенок или несколько детей, а затем происходит расторжение брака, проблемой является определение места жительства детей – должны они проживать со здоровым супругом, либо с супругом с психическим заболеванием, приведшим к недееспособности, но имеющем при этом опекуна.
В действующем законодательстве Российской Федерации есть такое понятие как «конвалидация» — оздоровление сделки с пороком. Так как заключение брака, по сути, является двухсторонней сделкой между мужчиной и женщиной, то возникает проблема о применимости конвалидации к семейно – брачным отношениям, если один из супругов, или оба супруга, имеют недееспособность.
Одной из проблем является ситуация, касающаяся сроков подачи заявления о расторжении брака, либо искового заявления о признании брака, заключенного с недееспособным лицом, недействительным. Если выбирается вариант расторжения брака с недееспособным лицом, то следует ли выжидать срок для примирения супругов, который может составлять до трех месяцев, либо расторгать брак следует незамедлительно.
Как следует из вышеизложенного, при заключении брака с недееспособным лицом могут возникнуть (и возникают) довольно серьёзные проблемы, которые возможно разрешить только с помощью юриста, специализирующегося в семейном праве, либо имеющем практику в этой области права. Наши специалисты предоставят полные и качественные ответы на все возникшие у Вас вопросы, относительно вопросов и проблем, связанных с заключением брака с недееспособными лицами.
Вы можете задать вопрос нашему специалисту по проблемам, связанным с заключением вышеупомянутого проблемного брака, получить на Ваш вопрос полную и объективную консультацию, относительно вопросов, касающихся брака с недееспособными.
Наши специалисты окажут Вам качественную юридическую помощь при решении Вашей конкретной проблемы по брачно – семейным ситуациям с недееспособными лицами с учетом всех нюансов и обстоятельств дела. При выявлении нарушений Ваших прав — окажем помощь в составлении всех необходимых документов для судебного разбирательства, а при необходимости – в сопровождении судебного разбирательства.
к содержанию ↑Можно ли быть счастливым в браке, где один из супругов психически болен
Анатолий и Алина (имена героев изменены) поженились в начале 1990-х, когда обоим было немного за двадцать. Оба, закончив вузы, работали, жили отдельно от родителей. А шесть лет спустя Алина неожиданно заболела.
Накануне Нового года внезапно, от инфаркта, умер отец Алины. Прошли похороны, а дальше Анатолий стал замечать, что с женой происходит странное.
«За несколько лет до того умер мой отец, я тогда рыдал в три ручья, – вспоминает он. – А Алина не проронила и слезинки – видимо, так ее воспитывали в семье: нельзя показывать чувства. Тогда я еще подумал: “Надо же, как держится!”»
Но на следующий день после похорон Анатолий застал супругу плачущей над альбомом с фотографиями. А еще через пару дней она стала упорно утверждать: отца убили. По этому поводу они даже немного поругались – Анатолий просил жену не говорить глупостей.
Прошло еще несколько дней, Алина успокоилась. А через неделю после похорон неожиданно для всех…открыла окно и выпрыгнула.
«Я бежал вниз с нашего пятого этажа в полной уверенности, что внизу лежит труп, – вспоминает Анатолий, – и вдруг увидел, что она живая!»
Оказалось, несмотря на высоту, с которой упала, Алина отделалась несколькими переломами.
Кто-то из соседей вызвал «Скорую», женщину отвезли в больницу.
«А я тогда поверил в Бога», – добавил Анатолий.
к содержанию ↑«Яма глубокая, но можно вылезти и жить обычной жизнью»
В больнице врачи занимались переломами Алины. То, что пациентка заговаривается, заметили позже. Хирурги вызвали к пациентке психиатра, тот выписал таблетки, но через некоторое время их отменили.
Конечно, врачи должны консультироваться друг с другом, но Алина тогда пила много лекарств для сращения костей, и выяснять их совместимость с психотропными препаратами лечащий врач просто не стал. Алине стало хуже, иногда она бредила, временами просто кричала.
«В первое время меня сильно отвлекало то, что надо было заниматься реабилитацией. Я искал врачей, которые помогли бы жене разработать руки и ноги, – рассказывает Анатолий. – Но временами накрывало отчаяние – вроде человек рядом с тобой, но в то же время – это не он, а прежнего совсем нет. Я с ужасом смотрел на жену: “Боже, что же с ней?”»
Позже из хирургии Алину перевели в травматологию, а при выписке в документах поставили диагноз «шизофрения» (видимо, так его обозначил первый психиатр). К счастью, знакомые помогли найти хорошего частного специалиста, который немного успокоил всех близких, объяснив, что в старой психиатрической школе этот диагноз толковали очень расширенно.
«Скорее всего, у вашей жены маниакально-депрессивный психоз (сейчас диагноз Алины звучит как “психоз на фоне биполярного аффективного расстройства, БАР“ – прим. ред.), – сказал врач. – Яма глубокая, но из нее можно вылезти и жить почти обычной жизнью».
«Развестись, нет, я не думал. В храм в то время я еще не ходил, но почему-то уже был уверен, что брак заключается один раз и на всю жизнь, – объясняет Анатолий. – Наверное, вокруг меня было слишком много родственников в разводе.
Потом, когда сам стал ходить в храм, появилась мысль, что Алину надо поскорее крестить и обвенчаться».
к содержанию ↑«Иногда просто надо переждать пару дней, и Алина «вернется»»
Уже через несколько месяцев Алина ходила без костылей, полностью восстановилась физически. А проблемы с психикой с тех пор стали постоянными.
Были найдены врачи, подобраны препараты, но все это не отменяло периодов, когда подавленное состояние сменялось жуткой эйфорией. Бывало, знакомые недоуменно спрашивали Анатолия: «Что у вас происходит? Мне вчера звонила Алина, кажется, совершенно пьяная».
Прошло еще пару лет, супруги начали ходить в церковь, обвенчались. В целом Алина чувствовала себя лучше, хотя несколько раз случались срывы, после которых она попадала в больницу.
«Во время обострений я становился у жены врагом № 1, это, пожалуй, было самым тяжелым. Но, в целом, если к болезни приспособиться, то жить можно, – говорит Анатолий. – Знаю, если начинается сильный приступ, надо вызывать врачей, переждать несколько дней, а потом Алина придет в себя, “вернется”».
Очень важным в жизни Алины он считает то, что со временем она сама научилась распознавать у себя признаки ухудшения. Иногда сама звонила врачу, договаривалась, что придет на госпитализацию.
«Правда, – журит врачей Анатолий, – несколько раз вместо того, чтобы сходу уколоть супруге препарат, который ей помогает, они пробовали назначать таблетки “полегче“ – и тогда через несколько дней Алину клали в больницу уже в тяжелом состоянии».
Сам Анатолий за прошедшие годы неплохо научился ориентироваться и в лекарствах, и во врачах, и в состояниях жены. Возможно, во многом благодаря такой внимательности, психозов с попаданием в больницу у Алины не было уже несколько лет.
«Нашу ситуацию очень облегчает то, что, несмотря на болезнь, Алина сохранилась как личность, она та же, у нее есть критика к собственному состоянию. Она читает всю новую литературу, которая выходит по биполярному расстройству.
к содержанию ↑Мы не утратили контакт, вместе ходим на выставки, в консерваторию, в гости к родственникам, ездим на дачу. Алина прекрасно ведет дом, много читает, временами работает – дает уроки математики частным ученикам», – говорит Анатолий.
«Перед посторонними болезнь жены не афиширую, свои все в курсе»
Родственники супругов о болезни Алины в большинстве своем знают. «У нас все началось с такого страшного события, что друзья и близкие были в курсе, – напоминает Анатолий. – А посторонним о болезни Алины, конечно, стараюсь не рассказывать – зачем, ведь отношение к психическим болезням у нас в обществе до сих пор напряженное».
А еще удача, что самому Анатолию болезнь жены не мешает работать.
«Отпрашиваться приходилось всего несколько раз – как-то Алина была в больнице, и к ней нужно было срочно ехать. Тогда я пошел к начальству и попросил отпустить меня на два дня. Других особых случаев даже не припомню».
Сейчас Анатолий больше задумывается не о болезни жены, а о некоторых ее установках, правилах жизни, которые могли к этой болезни подвести. Например, то, что Алина – очень переживающая, но всегда внутри, никак не выражает чувства внешне.
«Она с детства росла с идеей, что при людях нельзя плакать. Но плакать, когда у тебя горе, – это как раз нормально! – говорит Анатолий.
– Или то, что она, случись что, сразу начинает всех спасать, даже когда люди не просят о помощи».
На вопрос о том, не испытывает ли он сам нужды иногда поговорить с кем-то близким о болезни жены, Анатолий задумывается, а потом отвечает:
«Да нет, пожалуй. Я в церковь хожу. Духовник у нас с женой один, он в курсе ситуации, с ним разговариваю».
Следующая
